5.1.Знакомство. ДЕТГИЗ. ОБЭРИУ. ЧИЖ и ЕЖ

Татьяна Глебова и Алиса Порет познакомились с Даниилом Хармсом в 1927 г. в Детском отделе Госиздата, который был своеобразным клубом и творческой мастерской поэтов и писателей ОБЭРИУ.

«В первые годы своего существования он был учреждением талантливым, весёлым и озорным, – вспоминал Николай Чуковский – <…> То была эпоха детства детской литературы, и детство у неё тоже было весёлое. Детский отдел помещался на пятом этаже Госиздата, и весь этаж ежедневно в течение всех служебных часов сотрясался от хохота. Некоторые посетители Детского отдела до того ослабевали от смеха, что кончив свои дела, выходили на лестничную площадку, держась за стены, как пьяные…» Там постоянно шёл импровизированный спектакль авторов детских журналов «Чиж» и «Ёж» и царила атмосфера непрекращающейся буффонады и розыгрышей. Разыгрывался спектакль и на других площадках.

Одной из них был дом Алисы Порет, один из важных адресов творческих встреч, литературно-музыкальный и художественный салон. Хармс и Введенский стали «основными подругами» дома художниц, здесь часто бывали Н. Олейников, Е. Шварц, М. Зощенко, Б. Житков.

Из воспоминаний Алисы Порет:
Я встретилась с Даниилом Ивановичем Хармсом в детском отделе Госиздата в Ленинграде. Мне предложили делать рисунки для его книжки «Иван Иваныч Самовар.

– Посидите здесь, сейчас придет редактор.

Мы сели с ним на подоконник, и наступило тягостное молчание. Хармс сипел трубкой. Было неловко. Он мне показался пожилым и угрюмым дядей. Вдруг он повернулся ко мне и спросил:

– Что вы делали позавчера вечером?

Я рассмеялась и рассказала <…> Хармс посмотрел на меня с любопытством, потом пошел проводить меня домой. Он открыл мне веселье, смех, игру, юмор – то, чего мне так долго не доставало. С Хармсом в наш дом пришли крупные специалисты – Введенский, Е. Шварц, Олейников, Зощенко, Маршак, Житков и другие. Они соревновались, как мейстерзингеры, – смеяться было не принято, говорили как будто всерьез, от этого было еще веселее. Я очень подружилась с Даниилом Ивановичем, про нас говорили – Макс нашел своего Морица. Сейчас я понимаю, как мне это помогло и пригодилось, когда я стала делать рисунки для детских книжек. Брехт сказал: «Чтобы насмешить других, надо хорошенько повеселиться самому». Это мы и делали. Я помню. Как мы смеялись до слез с Глебовой, делая рисунки к стихам Хармса. Он придумывал веселые картинки и загадки – и заставлял нас их отгадывать <…>

В то время у нас жила художница Т. Глебова. Мы очень дружили, писали вместе, сидя рядом, большие полотна маслом, и научились рисовать, ведя карандашом с двух сторон, и всегда все сходилось. Так же мы делали все детские книжки и рисунки для «Чижа» и «Ежа». Меня почему-то невзлюбил В.В. Лебедев и не давал мне работы, он называл меня мужеподобной кривлякой, а Глебова не имела успеха у другого редактора, и наши книжки появлялись то под моей, то под её фамилией, а делали мы их вдвоём. Наш секрет с Глебовой никогда не был открыт, хотя о нём знали десятки людей, бывавших у нас в доме.