2.8.Павел Михайлович Кондратьев

Кондратьев Павел Михайлович (1902–1985) – живописец, график, художник книги.

Начал заниматься живописью в изостудии пролеткульта в Рыбинске, параллельно работал хранителем в Рыбинском историко-художественном музее.

В 1921 г. поступил в Петроградские Высшие мастерские декоративно-прикладного искусства (бывш. Училище барона Штиглице), учился у А.Е. Карева, с 1922 г. – во ВХУТЕМАСе–ВХУТЕИНе (Петроград–Ленинград) – у А.И. Савинова и у М.В. Матюшина.

С 1925 г. начал посещать занятия у П.Н. Филонова. 1927–1932 гг. – член коллектива МАИ, непосредственный участник знакового события в жизни творческого объединения – работа над росписями и участие в выставке «Дома печати» (1927). С 1932 г., не прерывая связи с Филоновым, работал под руководством К.С. Малевича, занимался проблемами живописи вместе с его учениками.

Павел Михайлович оказался одним из немногих, кому посчастливилось напрямую соприкоснуться и пройти школу великих мастеров русского авангарда: Матюшина, Филонова, Малевича.

Преданный друг и поклонник А. Порет, он был связан с кругом ее друзей, особенно с Т.Н. Глебовой, Д.И. Хармсом и всеми обэриутами. Павел Кондратьев – не только автор иллюстраций их произведений, но и герой записных книжек, дневников, воспоминаний и сочинений. Дружеские отношения Хармса с Кондратьевым позволили ему неоднократно наделить фамилией художника персонажей своих произведений.

Начиная с середины 1920-х гг. и в период 1930-х гг. Кондратьев был постоянным, и в буквальном, и переносном смыслах, жителем дома Алисы Порет.

С 1934 – член графической секции ЛОСХа, работал в детских книжных издательствах

1941–1945 – в начале войны был командирован в распоряжение штаба ВВС Краснознаменного Балтийского флота для маскировочных работ. Осенью вернулся в Ленинград, пережил первую блокадную зиму; лето 1942 г. провел в эвакуации на Алтае. В 1942–1945 гг. – Начальник маскировочной службы авиабазы ВВС, после войны вернулся в Ленинград

1953 – командировка на Чукотку, участвовал в создании учебников для малых народов Севера

С 1960-х – возобновил работу над пластическими проблемами живописи. Началось постоянное общение с В.В. Стерлиговым, Т.Н. Глебовой, передача знаний и опыта художникам нового поколения, многие из которых стали не только учениками, но и единомышленниками

1981 – первая персональная выставка в Доме писателей (Ленинград)

1985 – посмертная персональная выставка в ЛОСХе

В Ярославском художественном музее сформирована коллекция произведений П.М. Кондратьева, включающая 84 живописных и более 350 графических работ, представляющих творчество художника с 1920-х гг.

Из воспоминаний Алисы Порет:
Из рассказов «ПОДАРКИ».

Мой верный раб Кондратьев, краснея и робея и опуская длинные ресницы (Про ресницы Кондра Хармс всегда говорил, что они ему совсем не нужны и что когда он ест суп, то на них остается или капуста, или морковь – А.И. Порет), попросил меня соблаговолить пойти с ним в Гостиный двор и самой выбрать подарок к 15-му апреля. Мы долго осматривали витрины, входили и выходили из магазинов. «Не хотите ли вот это?», – спрашивал он про вещички, которые стоили от 30 коп. до рубля. «Нет, ничуть». Наконец мы дошли до «Антиквариата» на Морской. Я увидела петровский чиппендэль крепостной работы на прямых ножках – 1.500 руб. «Пожалуй, я не откажусь, если Вы мне его подарите». К. побледнел и прислонился к какому-то шкафу. Он на время потерял дар речи, а потом сказал не своим голосом: «Хорошо, miss Poret», и пошел, шатаясь, к кассе, где он оставил весь свой заработок в обмен на чек. Респектабельный продавец сказал, обращаясь ко мне: «Куда прикажете доставить?». Кондратьев быстро схватил стул и сказал: «Я понесу его сам». Принёс его рабочий из бюро на голове, и я с ним расплатилась, потому что у Кондратьева больше не было ни копейки.

Надо оговориться, что Кондра остолбенел не потому, что ему было страшно отдать столько денег (он для меня бросился бы из окна, как Павловский солдат), а в его биографии это был крутой поворот. Он был толстенький мальчик в бумажной кепке, пришел пешком из-под Рыбинска учиться в Академию художеств. Весь багаж его состоял из потёртого чемоданчика. В нём были две майки, том Карла Маркса и камера от футбольного мяча. Мы с ним увиделись у Филонова и писали рядом панно для Дома печати. Два дня он говорил мне дерзости, а на третий сдался и носил доблестно шарф моих цветов (несмотря на то, что я у него на глазах два раза выходила замуж). Он стал ходить к нам ежедневно, и к концу месяца подал счёт (чтобы не оскорбить Прекрасную Даму, не осквернить тенью мысли, что она будет ему обязана, что она берёт у него презренные деньги и т.д.).

СЧЁТ

Трамвай – 7 коп.

Конфета Кинусе – 3 коп.

Молоко – 10 коп.

Билет в кино Титан – 25 коп.

Газета – 5 к.

Корм для рыб – 10 коп.

Конфета для Шекки (ириска) – 3 коп.

Кисточки акварельные – 12 коп.

________

Итого 75 коп.

Такие счета я получала каждый месяц, серьёзно расплачивалась, а потом приходили подруги, и мы до слёз хохотали над простодушным поклонником. Моя мама тоже смеялась над этими счетами, но когда принесли стул, была несколько шокирована. «В мое время молодые дамы таких подарков не принимали», – сказала она.

Я решила бросить его со скалы, а то он никогда не научится делать подарки».

Даниил Хармс:
* * *
Однажды господин Кондратьев
попал в американский шкап для платьев
и там провел четыре дня.
На пятый вся его родня
едва держалась на ногах.
Но в это время ба-ба-бах!
Скатили шкап по лестнице и по ступенькам до земли
и в тот же день в Америку на пароходе увезли.
Злодейство, скажете? Согласен.
Но помните: влюбленный человек всегда опасен.

<январь 1933>

Из дневника Даниила Хармса. 2 декабря 1932:
< … > Приехал к Алисе Ивановне, а там уже Павел Михайлович Кондратьев.

Кондратьев уже шесть лет влюблен в Алису Ивановну. Он любит ее по настоящему. Но он, с ее стороны, не видит ничего хорошего. Хорошо ему было только пока он был болен и Алиса Ивановна каждый день приходила к нему. Теперь он мучается и ревнует дни и ночи напролет…

По словам Евгения Ковтуна:
В 1920-е годы среди учеников Филонова была известна поговорка: «Что будет с Порет, когда её Кондрашка хватит?»

Из воспоминаний Алисы Порет:
… Мама исполняла все мои желания, никогда не споря. Если я просила приютить кого-нибудь, она ставила немедленно кушетку у себя в комнате, шесть лет терпела Девку-Чернявку, подброшенную нам М.В. Юдиной, приняла Глебову, потом Кондратьева… [можно предположить, что П. Кондратьев в квартире А.И. Порет жил недолгое время в 1934 г. – прим. составителей]

Из воспоминаний Алисы Порет:   … у нас жил Кондратьев, которого надо было уговорить переехать в комнату Бориса (Майзеля, мужа А.И. Порет – прим. составителей), на Литейном. Он согласился после чрезвычайно трудных переговоров, с условием, что бы я подписала договор, что я буду навещать его ежедневно, и что он будет приходить к нам по первому зову. Я подмахнула эту торжественную бумагу и поклялась памятью Хокусайи, что не нарушу соглашения.