2.22.Юрий Дмитриевич Владимиров

Юрий Дмитриевич Владимиров (1909–1931) – писатель, поэт, участник объединения ОБЭРИУ.

Потомок великого русского живописца Карла Брюллова, сын известных петербуржских антропософов Лидии и Дмитрия Владимировых. Мать поэта была тесно связана с литературными кругами: писала стихи, редактировала журнал «Аполлон», дружила с Максимилианом Волошиным и Елизаветой Дмитриевой, легендарной Черубиной де Габриак. Скорее всего, именно Елизавете Ивановне Владимиров должен был быть благодарен за внимание к нему со стороны С.Я. Маршака. Юрий произвёл впечатление на маститого литератора своим талантом и чувством стиля.

В 1928 г. Маршак пригласил юного поэта стать одним из авторов детского журнала «Чиж». Так как Владимиров сам обожал анекдоты, шутки, розыгрыши, стихи для «Чижа» были полны искромётного юмора, игры слов, забавных каламбуров. Маршак называл его «вдохновленным мальчишкой».

С 1929 г. Владимиров был активным участником литературно-театральной группы ОБЭРИУ, участвовал в поэтических вечерах группы. Именно Владимиров на одном из диспутов «с неподражаемой наглостью назвал собравшихся дикарями, которые попав в европейский город, увидели там автомобиль» (Нильвич Л. Реакционное жонглерство // Смена. 1930. №81, 9 апреля)

Юрий Владимиров ушёл из жизни до первых арестов участников группы. Многое в его биографии до сих пор окутано тайной: воспоминания современников малочисленны, утеряна большая часть личного архива. Юрий Дмитриевич Владимиров остался в истории русской литературы, прежде всего, как детский поэт – судьба его произведений для взрослых неизвестна. Известно, что сразу после его смерти Даниил Хармс сделал два экземпляра рукописного собрания сочинений. Один был передан матери Владимирова, умершей в ссылке, другой сестре, погибшей во время Великой Отечественной войны. Оба экземпляра бесследно исчезли. Остались лишь рукописи нескольких стихотворений и отпечатанный на пишущей машинке рассказ «Физкультурник».

Алиса Порет. Надпись на обороте портрета Даниила Хармса (А.И. Порет. Поэт. (Даниил Хармс), 1939. Частное собрание. Москва):
Он был разнообразен, – я думаю от нервности. С Маршаком всегда – верх почтительности, с друзьями – по-мальчишески, с моей мамой – подобострастно, со мной – как Макс с Морицем.

– Оборотень, – говорил о нем Юра Владимиров,

– Хамелеон, – охотно поддакивал Саша Введенский.