3.15.Государственный Русский музей

Инженерная улица, д. 4

С Государственным Русским музеем связаны многие великие и трагические события в биографии наших героев. Здесь в 1929–1930 гг. была развернута персональная выставка Филонова, но не была открыта. Здесь в 1932 г. состоялась выставка «Художники РСФСР за 15 лет», на которой должно было быть представлено полотно Т.Н. Глебовой и А.И. Порет «Дом в разрезе»... Судя по каталогу, произведение не было представлено в экспозиции. Известно, что для работ Филонова выделен отдельный зал, где были размещены 86 произведений самого мастера, а также 6 работ его учеников (Т.Н. Глебовой, А.И. Порет, М.П. Цыбасова).

Сегодня Государственный Русский музей – хранитель наследия Филонова, в собрании достойно представлены произведения его учеников, мастеров петербургского авангарда. Впервые «Дом в разрезе» (фрагмент) был показан в каталоге Русского музея к выставке Т.Н. Глебовой в 1995 г., но на экспозиции его вновь не было, так как полотно еще не было отреставрировано.

Из дневника Павла Филонова. 1932 год:
5 ноября. <…> Все эти дни я развешивал вещи. Мне удалось взять у Грабаря разрешение поместить в своей комнате работы Миши, Порет и Глебовой, отведенные жюри или не представленные жюри. Дело шло гладко, но меня вce время не оставляла мысль, что плакат-лубок для экспорта «Ленин» будет отведен. Выставку посмотрели: политконтроль, ГПУ, члены обкома и исполкома. Всего, как мне передавали, было отведено лишь три чьи-то картины.

13 [ноября]. Сегодня открытие выставки в 8 ч., а в 3 ч. выставку посетят члены правительства. Утром в 12 ч. я пришел в музей, чтобы окончательно выяснить, повешен ли мой шарф. Охрана удаляла сотрудников из музея. Агент ГПУ по телефону вызывал в музей наряд милиции в 12 человек. Лестница декорирована материей; расставлялись пальмы. Разодетые молодые люди, похожие на аргентинских богачей-плантаторов, стояли толпой внизу лестницы. Сотрудники смущенно жались у своей раздевальной. Маленькая хищная Добычина отдавала приказания. Т.к. устроители выставки решили, что в прикладном отделе будет только фарфор, мой шарф на выставку не попал. Так пояснил мне заведующий прикладным отделом т. Перцев. Подыскать для шарфа отдельную витрину, чтобы выставить его в моей комнате, как предполагалось, он не успел. Я взял у него шарф и ушел домой. Торжественно-лакейский дух, царивший в это утро на лестнице музея, превращавший ее в приемную Русского дворца, окончательно определил мое решение не идти на открытие. Вообще участвуя на многих выставках, на вернисаже я был только два раза. У меня стало правилом не ходить на вернисажи, а сидеть дома и работать.

Филонов П.Н. Дневники, 1930–1939 гг. / вступ. ст. Е. Ковтуна. СПб., 2000. С. 164, 166