3.12.Издательство «Детгиз»

Невский проспект, д. 28

В 1925 г. в Ленинграде было организована Детская редакция Государственного издательства – Детгиз. До 1938 г. редакцией руководили С.Я. Маршак и В.В. Лебедев. С Детгизом сотрудничали художники Ю.А. Васнецов, Т.Н. Глебова, В.М. Ермолаева, Н.Ф. Лапшин, А.Ф. Пахомов, А.И. Порет, В.В. Стерлигов, Н. А. Тырса, Е.Н. Чарушин, писатели Ю.Д. Владимиров, А.И. Введенский, Н.А. Заболоцкий, Л.С. Липавский, Д.И. Хармс.

Здесь же размещались редакции детских журналов «Чиж» (1928–1941) и «Ёж» (1930–1941). Здесь Т.Н. Глебова и А.И. Порет познакомились с поэтами обэриутами.

Из воспоминаний Алисы Порет о Данииле Хармсе:
Я встретилась с Даниилом Ивановичем Хармсом в Детском отделе Госиздата в Ленинграде. Мне предложили делать рисунки для его книжки «Иван Иваныч Самовар».

– Посидите здесь, сейчас придет редактор. Мы сели с ним на подоконник, и наступило тягостное молчание. Хармс сипел трубкой. Было неловко. Он мне показался пожилым и угрюмым дядей. Вдруг он повернулся ко мне и спросил:

– Что вы делали позавчера вечером?

Я рассмеялась и рассказала ему, как к нам пришел в гости архитектор Щуко и попросил меня пристроить на сутки московского друга, тоже именитого архитектора. Мы выбрали комнату и диван и ждали гостя.

«Я вам помогу», – сказал Щуко и, к моему удивлению, попросил две коробки спичек. Он сам стал стелить постель и под нижнюю простыню высыпал все спички. На мое недоумение сказал добродушным голосом: «Это месть! Прошлый раз он мне положил под подушку голову гуся с померкшим глазом, а в ноги две холодные гусиные лапы. Вы только не говорите, что это я – он и так поймет». Хармс смотрел на меня с любопытством, потом пошел проводить меня домой. Он открыл мне веселье, смех, игру, юмор – то, чего мне так долго недоставало. У нас был пуританский дом – всё по расписанию: школа, уроки, музыка, чтение. Для шалостей не было места. Потом я училась в старой немецкой школе, потом у Петрова-Водкина и Филонова: оба они были совершенно чужды злоречию, шуткам, насмешливой иронии. С Хармсом в наш дом пришли крупные специалисты – Введенский, Е. Шварц, Олейников, Зощенко, Маршак, Житков и другие. Они соревновались, как мейстерзингеры, – смеяться не было принято, говорили все как будто бы всерьез, от этого было еще веселее. Я очень подружилась с Даниилом Ивановичем, про нас говорили – Макс нашел своего Морица. Сейчас я понимаю, как мне это помогло и пригодилось, когда я стала делать рисунки для детских книжек. Брехт сказал: «Чтобы насмешить других, надо хорошенько повеселиться самому». Это мы и делали. Я помню, как мы смеялись до слез с Глебовой, делая рисунки к стихам Хармса.

Из воспоминаний Алисы Порет о Данииле Хармсе:
В то время у нас жила художница Т. Глебова. Мы очень дружили, писали вместе, сидя рядом, большие полотна маслом, и научились рисовать, ведя карандашом с двух сторон, и всегда все сходилось. Так же мы делали все детские книжки и рисунки для «Чижа» и «Ежа». Меня почему-то невзлюбил В.В. Лебедев и не давал мне работы, он называл меня мужеподобной кривлякой, а Глебова не имела успеха у другого редактора, и наши книжки появлялись то под моей, то под ее фамилией, а делали мы их вдвоем. Например, «Иван Иваныч Самовар» Хармса, детские стихи А. И. Введенского, «Как победила революция» и другие. Я была официальным автором этой книжки, и мне предложили прочесть текст.

– А кто это писал? – спросила я у литературного редактора.

– Да какой-то молодой человек, фамилия его Заболоцкий, но вы можете не указывать его имя на обложке.

Наш секрет с Глебовой никогда не был открыт, хотя о нем знали десятки людей, бывавших у нас в доме.

Из воспоминаний Николая Чуковского:
… В первые годы своего существования он был учреждением талантливым, весёлым и озорным. <…> То была эпоха детства детской литературы, и детство у неё тоже было весёлое. Детский отдел помещался на пятом этаже Госиздата, и весь этаж ежедневно в течение всех служебных часов сотрясался от хохота. Некоторые посетители Детского отдела до того ослабевали от смеха, что кончив свои дела, выходили на лестничную площадку, держась за стены, как пьяные…

Из рассказов Святозара Шишмана:
В 1928 году начал выходить детский журнал "Еж". А еще через два года появился второй журнал – "Чиж" – для самых маленьких. Расшифровывались названия так: "Еж" – ежемесячный журнал, а "Чиж" – чрезвычайно интересный журнал, или "читайте интересный журнал".

Детский отдел редакции занимал три комнаты на пятом этаже "Дома Книги" – здании бывшей компании "Зингер". В большой комнате тесно стояли столы редакторов. Вторая комната была отдана художникам, а маленькая, угловая, стала кабинетом С. Маршака. Редакция детских журналов располагалась в комнате рядом. Загруженный работой, Маршак не мог уделить много внимания журналам, и настоящими хозяевами журналов стали Шварц и Олейников. Фраза "Шварц и Олейников" воспринималась так же, как «Ильф и Петров», «Рем и Ромул», «Минин и Пожарский».

ВЕСЁЛЫЕ ЧИЖИ

В первый номер журнала "Чиж" Маршак предложил включить стихотворение о веселых и озорных чижах. <…> Песенка о чижах в день выхода журнала стала известна всем: и ребятам, и взрослым.

Естественно, что ни Евгений Шварц, ни Николай Олейников не могли остаться в стороне и не разделить славу друга. И вот однажды, когда было особенно многолюдно в редакционной комнате и пришел Хармс, Николай Макарович отвел его в сторонку и громким шепотом сочувственно спросил:

– А что случилось в сорок четвертой квартире с чижами?

– Что случилось? – переспросил Хармс, не вполне понимая, о чем его спрашивают.

– Как? Ты не знаешь? Говорят, чижи все заболели. Вот послушай:

Жили в квартире

Сорок четыре,

Сорок четыре тщедушных чижа:

Чиж – алкоголик,

Чиж – параноик,

Чиж – шизофреник,

Чиж – симулянт,

Чиж – паралитик,

Чиж – сифилитик,

Чиж – маразматик,

Чиж – идиот.

Хармс побледнел. Шутки – шутками, но такого он от друзей ожидать не мог. Но уже через минуту он присоединился к всеобщему хохоту.